Нижегородская губерния с самого начала раскола в середине XVII столетия являлась одним из важнейших центров русского старообрядчества. В подтверждение этому приведем несколько фактов. Самый первый старообрядческий скит был основан именно в нижегородских пределах, на реке Керженец, скит Смольяны (по преданию, в 1656 г.). По числу старообрядцев губерния (вместе с вошедшими позднее в ее состав двумя уездами Костромской губернии) занимала в 1912 году третье место среди великороссийских губерний и областей. И, наконец, в Нижегородской губернии находились духовные и организационные центры шести из пятнадцати крупнейших согласий России.
В начале XX столетия на территории губернии (с упоминавшимися костромскими уездами) проживало более 140 тысяч старообрядцев тринадцати различных согласий.
Белокриницкие
Белокриницкая иерархия имела в 1912 году в Нижегородской губернии по официальной статистике 30 370 своих сторонников. Половина из них проживала в северной, заволжской части губернии, половина — в южной, нагорной части. Начало XX века было отмечено бурным ростом храмостроительства. По их числу белокриницкие превзошли все остальные согласия вместе взятые — более 30 церквей (и более 40 моленных домов). Наиболее значительными тенденциями в недрах согласия были его централизация, усиление значения епископата и священства в противовес «попечителям» общин из купцов и зажиточных крестьян, а также бурная общественно-церковная жизнь в виде организации старообрядческих союзов, братств, съездов, издательской деятельности, активизации миссионерской деятельности среди новообрядцев и особенно беспоповцев спасова согласия (глухой нетовщины), которые целыми общинами переходили в белокриницкое согласие.
Подавляющее число нижегородских белокриницких были окружниками и находились в подчинении Рогожской архиепископии. Только около тысячи человек являлись представителями консервативного крыла согласия, не принявшего компромиссного с официальным православием окружного послания. Нижегородские неокружники делились на две ветви: иосифовцы и иовцы . Иовцы проживали по южной половине губернии, иосифовцы — в Заволжье и по берегам Волги. Как известно, епископ Иосиф Керженский имел своей резиденцией во второй половине XIX века скит в деревне Матвеевка (ныне Борский район). В начале XX века матвеевский женский скит по-прежнему был духовным центром губернского масштаба. Кроме него около Семенова имелся другой иосифовский скит — Чернухинский . Число иосифовцев не превышало нескольких сотен человек, составлявших 5-6 приходов.
Консерватизм неокружников проявлялся, в первую очередь, в отрицании всяческих компромиссов с государственной идеологией и являвшейся ее частью официальным православием, что проявлялось, в частности, в неприятии госрегистрации общин по закону 1906 года (что сближало неокружников с консервативным крылом беспоповщины).
Беглопоповцы
После издания указа 1905 года о веротерпимости оживилась в Нижегородской губернии и жизнь беглопоповского согласия. Здесь его называют «бугровской верой», и это название вполне адекватно отражает роль и значение в жизни согласия нижегородского купца Николая Бугрова .
Н.А. Бугров на свои средства строил не только храмы (не менее шести), но и организовывал старообрядческие школы, строил и содержал богадельни, проводил всероссийские съезды своего согласия и, наконец, организовал всероссийское братство — руководящий орган согласия (ввиду отсутствия у беглопоповцев иерархии), председателем которого он сам и состоял.
Беглопоповцев в 1912 году по официальным данным насчитывалось в Нижегородской губернии около четырнадцати тысяч человек. Почти все они проживали в заволжской части губернии. По степени консервативности заволжские беглопоповцы занимали гораздо более правое положение, чем белокриницкие. Вероятно, не последнюю роль здесь играл тот факт, что менталитет населения лесного Заволжья вообще более консервативен, чем у жителей Поволжья или южной зоны губернии. К тому же на идеологию нижегородских беглопоповцев не в малой степени влияли семеновские скиты — оплоты керженского благочестия и хранителей старинных обычаев. В начале XX века в окрестностях Семенова существовали три беглопоповских скита: , и Шарпанский , которые не смогли разрушить ни нижегородский архиерей Питирим с отрядами петровских солдат, ни правительство Николая I руками уездной полиции под руководством Мельникова-Печерского. Другим духовным центром согласия была знаменитая городецкая часовня с несколькими тысячами прихожан, обладавшая огромным авторитетом и богатейшим историко-культурным наследием.
В отличие от белокриницких, беглопоповцы не имели своего епископского чина, священство было весьма малочисленно и не пользовалось, ввиду своего происхождения из новообрядческой церкви, особым авторитетом. Всеми делами в согласии заправляли представители церковной общественности: попечители, уставщики, авторитетные и грамотные старики, отсюда и демократизм самоуправления общин и децентрализация согласия.
К локальным особенностям можно отнести максимальную приближенность беглопоповцев к беспоповским порядкам, вплоть до обычая «чашничества», всеобщего распространения скитского покаяния (вместо исповеди у попа), недоверие к госрегистрации общин и т.д.
Поморцы
В Нижегородской губернии поморское согласие насчитывало около 25 тысяч своих последователей, владевших более 60 храмами и моленными. Поморцы проживали как в нагорной части губернии, так и в заволжской, причем по степени консерватизма нагорные поморцы приближались к белокриницким, а заволжские находились значительно правее беглопоповцев. Если в южной половине губернии поморцы зарегистрировали более тридцати общин, то в северной — ни одной. Кроме того, именно в среде нагорных поморцев периодически появлялось движение в сторону примирения с господствующей церковью, сопровождаемое ослаблением в устоях и обычаях (брадобритие, замирщение), что вызывало осуждение «лесных» поморцев. Значительными духовными центрами заволжских поморцев были местность «Корела» и Городец, давшие миру самобытных иконописцев и писателей Золотаревых. Именно в Городце развернул свою деятельность известный Григорий Токарев, создавший свое учение и распространявший его по многим регионам России, до сего дня «токаревцы» проживают на Алтае.
Самокрещенцы
Согласие самокрещенцев (или самокрестов) стало известно в старообрядческом мире Нижегородчины, главным образом, благодаря своему неутомимому лидеру, плодотворному писателю и полемисту Александру Михеевичу Запьянцеву из села Толба (Сергачский район). Запьянцев за годы своей жизни провел множество бесед с представителями соперничающих согласий, создал большое количество полемических сборников, организовал и зарегистрировал восемь общин «поморского брачного согласия самокрестов». Несмотря на происхождение самокрестов из поморского согласия, Запьянцев весьма критично относился к главным идеологам поморцев — братьям Денисовым, называя их бракоборами, «отринувшими Божье устроение — быть единому мужу и единой жене». В своих сочинениях он неоднократно подчеркивал различия в обрядах с современными ему брачными поморцами: в чине принятия федосеевцев, в крещении младенцев и т.п. В Нижегородской губернии самокрестов проживало в начале XX века несколько тысяч человек.
Странники
В начале XX века на Нижегородчине существовало несколько зон распространения страннического согласия. Странники, проживавшие в районе Балахны — Городца, были связаны с главным центром российских странников — Ярославско-Костромским Поволжьем, а странники юга губернии поддерживали связи со странническими центрами Среднего Поволжья. Здешние странники (или как они себя называли — истинные православные христиане странствующие), как и во всей России, делились на странствующих и познамов (иначе странноприимцев, благодетелей). Число последователей этого согласия не превышало на Нижегородчине одной-двух тысяч человек.
Старопоморцы: федосеевцы и филипповцы
Старопоморцы федосеевского и филипповского согласий проживали в начале XX века в нескольких районах севера и запада области. Общее число их составляло свыше 20 тысяч человек. Если федосеевцы западной части ориентировались преимущественно на духовный центр Москвы — Преображенский монастырь, то федосеевцы севера — кроме Москвы еще и на Вятку и Казань. Поэтому когда московские и казанские федосеевцы разошлись по вопросу о принятии на моление супругов, то это разделение коснулось и федосеевцев северного Урень-края, которые представлены были с тех пор тремя ветвями: московской, казанской и филимоновской. Филимоновцы полностью идентифицируют себя с федосеевцами московскими, в качестве единственного различия с ними указывая на отношение к благам цивилизации. Так, огонь для возжигания свечей на моление они добывают только крецалом, считая спички делом нечистым т.п.
Спасовцы
Нижегородские спасовцы (как и спасовцы всей России) никогда не составляли единого согласия. Спасовцы — самоназвание четырех или пяти совершенно разных направлений в беспоповщине, объединенных одним единственным признаком — они не перекрещивают, в отличие от поморян, принимаемых в свое общество. Все спасовцы имели свои братии верных, то есть отделялись от «антихристова мира» через недопущение иноверных на совместное моление, чашничество и т.п. Общее число нижегородских спасовцев в начале XX века составляло свыше 30 тысяч человек.
Согласие спасовцев большеначальных, отличительным признаком которых является прием неофитов чином отрицания ересей, распространено было в южной части губернии, где у них имелось несколько монастырей, выполнявших роль и школ, и богаделен, и духовных центров согласия. В начале XX века в Н. Новгороде было создано всероссийское братство, там же собирались соборы большеначальных, решавшие различные вероучительные вопросы.
Спасовцы малоначальные, принимавшие в свою братию через простой начал, проживали и на юге, и на западе Заволжья. Лидером их в начале XX века являлся Андрей Антипин из Ворсмы, написавший и издавший немало вероучительной литературы. Антипин также организовал всероссийское братство, объединившее общины малоначальных центра России.
Отдельное согласие составляли заволжские спасовцы, ведущие свое родословие от соловецкого инока Арсения, пришедшего на Керженец в 1677 года. Арсеньевцы, имея обычаи и уставы, сходные с большеначальными, стояли на более консервативных позициях, в частности, были противообщинниками.
Еще два согласия спасовцев — глухая нетовщина и строгая нетовщина (южная половина области) — отрицали, в отличие от вышеперечисленных согласий, возможность совершения таинств и уставного Богослужения мирянами; первые принимали крещение и брак в официальной церкви, вторые не принимали водного крещения вообще. Эти согласия отличались своим радикализмом по отношению к «миру». Распространены по южной половине области.
Современное состояние согласий
Тенденции очевидны: немногочисленные и консервативные согласия беспоповщины медленно, но верно исчезают вместе с породившим их миром русской деревни. Носителей крестьянской идеологии остается все меньше и меньше. Совершенно исчезли, слившись с родственными согласиями, самокрещенцы, неокружники и странники. Крайне мало осталось филипповцев (5-6 общин) — Тонкинский, Шахунский районы, заволжских спасовцев-арсентьевцев (десятка два малочисленных приходов) — Семеновский, Борский, Уренский, Городецкий районы. Глухая и строгая нетовщина потеряли свои отличительные признаки, приняв водное крещение от своих наставников (общее число общин 4-5) — Арзамасский, Воротынский районы. Братии малоначальных и большеначальных спасовцев становятся все малочисленней и остались почти без настоятелей (общее число приходов не более 20 при среднем числе прихожан 10-20 человек) — Н.Новгород, Арзамасский, Гагинский, Кстовский районы. Во всех упомянутых согласиях мало молодежи и соответственно нет передачи богатейшей устной традиции молодому поколению.
Несколько лучше обстоят дела у поморцев, части федосеевцев и поповских согласий.
Поморцам удалось создать свой мощный центр в Нижнем Новгороде, где сосредоточилась сегодня самая большая община в области (до тысячи человек). Кроме того, в области существует около 30 поморских общин численностью в 30-100 человек — Ковернинский, Семеновский, Городецкий, Борский, Кстовский, Арзамасский, Бутурлинский, Лысковский и другие районы.
Что касается федосеевцев, то повсеместно их общины стали чрезвычайно малочисленны (тут надо принимать во внимание неприятие ими браков, что препятствует приходу в «братию» молодежи). Исключением является север области (Тонкинский район), где ситуация не является столь же безнадежной. Общины московских федосеевцев, числом около тридцати, тесно связаны друг с другом, на престольный праздник в деревню приезжают не менее 10-15 федосеевцев из соседних поселений. Общины пополняются вышедшими на пенсию представителями сельской интеллигенции. Поддерживаются в порядке моленные дома. Интересно, что сплошь и рядом роль духовных отцов выполняют женщины.
При всем при этом федосеевцы не отступают от своих строгих правил по отношению к браку, не «миршатся», соблюдают все предписания, положенные уставами (за этим внимательно следят духовные отцы).
Что касается казанских федосеевцев (крепковеров) и филимоновцев, то их ныне не более полусотни вместе взятых. Тем не менее, они имеют свои моленные, духовных отцов, и сливаться с московскими не собираются — все они уверены, что умрут в своей вере.
Помимо староверов, проживающих компактно и объединенных в приходы, в области в многочисленных деревнях проживают старообрядцы, не посещающие тот или иной приход и молящиеся в домашних условиях либо в одиночку, либо с домочадцами. Часто они, сознавая себя староверами, не идентифицируют себя с каким-либо согласием. Количество этих старообрядцев (в подавляющем числе беспоповцев) трудно установить.
Беглопоповское согласие, как и беспоповцы, опиравшееся на крестьянскую среду, также утеряло многое из своих традиций и историко-культурного наследия. В частности, почти утрачены традиции крюкового пения, прекратил свое существование духовный и культурный центр в Городце, уничтожены заволжские скитские и келейная традиции. Однако в последние десять лет благодаря энергичной деятельности новозыбковско-московского епископата общественно-церковная жизнь согласия несколько оживилась: зарегистрированы и действуют десять приходов — Н.Новгород, Семенов, Городец, Тонкино, Уренский район, строятся два новых храма, возрождается один из заволжских скитов, в городских общинах есть, хоть и малочисленный, приток молодежи. Восстановлена епископская кафедра в Нижнем Новгороде (правящий епископ — Василий Верхневолжский).
Белокриницкое согласие в Нижегородской области обладает на сегодняшний день самым мощным потенциалом. В первую очередь, это самый многочисленный (после Москвы) приход в Нижнем Новгороде (до 10 тысяч прихожан), где существует передача традиций молодому поколению (в частности, традиции крюкового пения).
Кроме того, в области действуют 11 приходов и около двадцати незарегистрированных общин, во многих из которых продолжают поддерживаться религиозно-культурные традиции, свойственные данной локальной группе старообрядцев — Бор, Арзамас, Лысково, Б. Мурашкино, Уренский, Тонкинский, Чкаловский, Арзамасский и другие районы. В Нижнем Новгороде начато строительство двух новых храмов.
Таким образом, несмотря на то, что палитра нижегородского старообрядчества потеряла некоторые свои яркие цвета, а иные значительно потускнели, оставшаяся часть продолжает сохранять историко-культурное наследие наших предков, привлекая к себе внимание как специалистов самых разных отраслей гуманитарных наук, так и всех людей, интересующихся и тянущихся к своим корням, к своей родовой памяти.
В общей сложности в Нижегородской области в начале XXI века проживало около 80 тыс. староверов девяти согласий (не учитываются те, кто, имея староверское крещение, посещает приходы РПЦ и идентифицирует себя с официальным православием).
Нижегородский край с самого начала раскола русского православия являлся одним из важнейших центров русского старообрядчества. В подтверждение этого приведем несколько фактов: 1.Выдающиеся идеологи "противоборствующих сторон" - патриарх Никон, протопоп Аввакум, епископ Павел Коломенский, Сергий Нижегородец, Александр Диакон, - родились в Нижегородском крае. 2.Самый первый старообрядческий скит был основан именно в нижегородских пределах на реке Керженец - скит Смольяны (1656 г.).
Сторонники старой веры подвергались преследованиям со стороны правительства. Они должны были либо отказаться от неё, либо покидать насиженные места. И староверы уходили на север, в нижегородские леса, на Урал и Сибирь, оседали на Алтае и Дальнем Востоке. В густых лесах в бассейнах рек Керженец и Ветлуга, к концу XVII века существовало уже около сотни старообрядческих монастырей мужских и женских. Их называли скитами. Наиболее известными были: Оленевский, Комаровский, Шарпанский, Смольяны, Матвеевский, Чернушинский.
При Петре I вновь возобновляется преследование старообрядчества. Когда, в исходе первого десятилетия XVIII века, император обратил особое внимание на нижегородских раскольников, он избрал исполнителем своих намерений Питирима. Питирим - епископ нижегородский (около). Питирим происходил из простого звания и был сначала раскольником; православие принял будучи уже в зрелом возрасте Деятельность Питирима была первоначально чисто миссионерская; для обращения раскольников в православие он употреблял исключительно средства увещания. Результатом такой деятельности Питирима явились его ответы на 240 раскольничьих вопросов. Однако, видя неуспех своей миссионерской деятельности, Питирим мало-помалу перешел к принуждению и преследованиям. Был казнён знаменитый старообрядческий диакон Александр, разорялись скиты, упорных монахов ссылали на вечное заточение в монастыри, а мирян наказывали кнутом и отправляли в каторжную работу. В результате староверы бежали на Урал, в Сибирь, в Стародубье, на Ветку и в другие места.
Белокриницкое (австрийское)согласие. Окружники:наиболее значительными особенностями данного направления старообрядчества были: наличие духовенства и епископа, бурная общественно-церковная жизнь в виде организации старообрядческих союзов, братств, съездов, издательской деятельности, активизации миссионерской деятельности среди никонианцев. Отличием неокружников является, в первую очередь, в отрицании всяческих компромиссов с государственной властью и,являвшейся ее частью, - никонианством: неподчинение правительству, ограничение общения с никонианцами, соблюдение «Домостроя»
Беспоповцы не имеют своего епископского чина, духовенство было очень малочисленно и не пользовалось, ввиду своего происхождения из никонианской церкви, особым авторитетом. Всеми делами в согласии заправляли представители церковной общественности: попечители, уставщики, авторитетные и грамотные старики. По этой причине живут самоуправляющимися общинами. Не строят церквей, все обряды совершают в молельном доме.
Беглопоповское (новозыбковское) согласие. Его последователи твёрдо стояли на убеждении, что без священства истинная церковь существовать не может. Из-за отсутствия старообрядческих епископов было решено принимать священников из никонианской церкви, согласных служить по старым обрядам. Для этого прибегали к различным ухищрениям: попов переманивали и тайно увозили на Керженец, перемазывали «миром»(Миро - елей с красным вином и благовониями, благовонное масло, которое применяют при христианских церковных обрядах. Миропомазанием называют христианское таинство - обряд помазания миром лица, глаз, ушей, груди, рук, ног в знак приобщения к божественной благодати), освящённым ещё при патриархе Иосифе.
Старообрядцы на территории Нижегородской епархии
С момента возникновения раскола пристанищем для раскольников стали обширные леса Низовской земли, и сам Нижний Новгород. Причину этого царь Алексей Михайлович видел в отсутствии здесь собственной архиерейской кафедры. Именно с целью противодействия расколу она и была учреждена здесь в 1672 г.
Первый митрополит Нижегородский и Алатырский Филарет (1672–1686 гг.), выступал на Соборе против Никиты Пустосвята и др. раскольников, во все продолжение управления епархией деятельно заботился об искоренении раскола, но поскольку не хватало ученого духовенства и сам Филарет был часто в отъезде в столице, раскол процветал. Павел I (1686–1696 гг.) также не преуспел в борьбе с расколом. Трифилий (Инихов) был восприемником Александру Строганову, а Строгановы симпатизировали старообрядчеству. Исаия (1699–1707 гг.) «привержен был к некоторым мнимодревним обычаям и обрядам» сам. Сильвестр (Волынский) (1708–1719 гг.) поставлен был на Нижегородскую кафедру «с условием печься об искоренении раскола, но старался более о построении церквей». В общем, до Питирима обстановка в Нижегородской епархии была для старообрядцев благоприятна. По фольклору – «надежное и уютное прибежище». Керженец – «столица» старообрядчества, сюда писали не только из Москвы, Поморья и Сибири, но и из-за границы. Здесь собирались соборы Керженских старцев, имевшие авторитет для всех старообрядцев. При Питириме (1719–1738 гг.) обращено 26 000 раскольников, но это годы репрессий против старообрядцев как идеологов «старины»: у Питирима было право казнить и лишать имущества крамольников
.
Для обращенных из раскола Питирим учредил монастыри – мужской Кержебельмяшский и женские Бельмяшский (1708 г.) и Рождественский на р. Санахте (еще будучи сам официально строителем Переяславского Никольского монастыря, на деле – агентом Петра I по розыску против раскола). В 1716 г. был обмен вопросами о Православной вере с Керженскими старцами: Питирим направил им 130 вопросов, старообрядцы – 240 вопросов в ответ.
В 1719 г. в с. Пафнутово Балахнинского уезда было его собеседование с раскольниками, где он официально победил. Возил старца Варсонофия и диакона Александра в Москву представлять царю как обращенных. Труд Питирима «Пращица противу вопросов раскольнических» в 1721 г. был разослан по всем епархиям.
Официально при Питириме из 367 790 жителей Нижегородской епархии раскольников насчитывалось только 7269 человек, из 94 раскольничьих скитов осталось только 2 – в Оленеве и в Шарпане. Но после смерти Питирима ставленники его – приходские священники – не имели возможности указывать в отчетах старообрядцев, т.к. жить в селах им было бы невозможно. Большинство священников своим прихожанам сами сочувствовали, и писали, что те все ходят в церковь.
При Екатерине II законодательство Петра I в отношении старообрядцев было пересмотрено (что видно из выписок постановлений о раскольниках).
Вениамин II (Краснопевков), архиепископ Нижегородский и Арзамасский (1798–1811 гг.) позволил старообрядцам совершать богослужение в Духовской церкви (1798 г.), бывшей монастырской. А в 1801 г. старообрядцам велено иметь церковь и особых священников, рукоположенных Вениамином, и отправлять богослужение по старопечатным книгам. (Предпринимались попытки обращения старообрядцев в единоверие).
При Николае I политика в отношении старообрядцев ужесточилась. Афанасий (Протопопов), епископ Нижегородский и Арзамасский (1827–1832 гг.) обратил несколько тысяч раскольников в Православие.
По данным Нижегородского архива, после закона о свободе совести от 17 октября 1906 г. число старообрядцев резко возросло. В 1910 г. насчитывалось 57632 тыс. душ. (Белокриницкого священства – 17763 души; приемлющих священство от Господствующей церкви – 6 526 душ; Спасова согласия – 15 188 душ; поморцев – 13 611 душ; беспоповцев-самокрестов – 4 519 душ; молокан – 606 душ; штупристов – 147 душ; пашковцев – 16 душ; бытийных самокрестов – 35 душ).
Официально зарегистрированы в 1910 г. были 85 общин (25 общин Белокриницкого священства, 26 – Спасова согласия; 22 – поморско-брачного согласия; 6 – беспоповцев-самокрестов и 3 общины – приемлющих священство от Господствующей церкви).
По сведениям, данным полицмейстером г. Н. Новгорода, в 1909 г. в г. Н. Новгороде было три старообрядческие общины:
1. Поморского законно-брачного согласия
, имевшая молитвенный дом на Телячьей улице в доме Шульпина, быв. Хвальковского. 139 человек. Настоятель – П. С. Шульпин.
2. Белокриницкого священства
, имевшая два молитвенного дома: на Ильинке в доме Сироткина и в доме Карповой в фабричной слободе (домовая). В первом доме проживал старообрядческий епископ Иннокентий, в ведение которого входили Нижегородская и Костромская губернии с 55 священниками и 25 общинами. 112 человек в общине. Настоятель – Г. А. Спирин.
3. Никольская приемлющая священство
, переходящее от Господствующей церкви. Имела кладбище, т.н. «Бугровское» за монастырем, близ Марьиной рощи, и на нем 2 храма, кроме этого при доме Бугрова на Нижнем Базаре у Н.А. Бугрова – домовая моленная. 51 человек. Настоятель – Ф. А. Петрин.
Всего церквей и моленных домов – шесть и одно кладбище с общежитием.
В доме Сироткина на Ильинке ежегодно бывали съезды (в августе месяце):
1. Епархиальный старообрядческий, собираемый по распоряжению епископа для обсуждения экономических и просветительско-религиозных вопросов;
2. Всероссийский, преимущественно из уполномоченных общин, на котором обсуждались экономические вопросы всех старообрядцев. (ЦАНО, Ф. 5. оп. 50, д. 10644, л. 56-57).
В 1910 г. – «по примеру прошлых лет» – проводились противораскольнические собеседования в одном из храмов Благовещенского монастыря с 1 по 22 августа, в дни Ярмарки, на которую традиционно прибывало множество старообрядцев (ЦАНО, Ф. 1025, оп. 2271, д. 1, л. 214-214 об.).
Противораскольнические собеседования проводили священники г. Н. Новгорода по особо составленному расписанию. Но были и штатные епархиальные и уездные противораскольнические миссионеры: Г.И. Великанов, В. Костров, П. Г. Савельев (уездный).
В 1916 г. общин старообрядцев стало 97. Старообрядцы имели 121 молитвенное здание, 1 монастырь белокриницкого священства (из 4-х иноков и 4-х послушников) и при Нижегородской Никольской общине – общежитие монахинь. Общине принадлежали богадельни (Белокриницкой и приемлющих священство) и 5 школ. С 1905 г. старообрядцы имели право обучать своих детей Закону Божию у начетчиков своего толка.
Список старообрядческих общин Нижегородской губернии на 1916 г.
I. Ардатовский уезд – 2 общины:
Обе – с. Личадеево, «Спасова согласия»
II. Арзамасский уезд – 6 общин:
- с. Чернуха – «Белокриницкой иерархии» – 2 общины
- с. Собакино – «Белокриницкой иерархии»
- с. Тумановов – «Спасова согласия»
- с. Ковакса – «Белокриницкой иерархии»
- с. Костянка – «Спасова согласия»
III. Балахнинский уезд – 9 общин:
- д. Остапово – «Белокриницкой иерархии»
- с. Сормово – «Белокриницкой иерархии»
- с. Городец – приемлющие священство от Господствующей церкви переходящее
- д. Кузьмина – «Белокриницкой иерархии»
- с. Гнилицы – «Беспоповцев самокрестов»
- с. Городец – «Белокриницкой иерархии»
- д. Климстино – «Белокриницкой иерархии»
- с. Сормово – «Приемлющих священство, переходящее от Господствующей церкви»
- с. Сормово – «Поморского брачного согласия»
IV. Васильский уезд – 10 общин:
- д. Огнево-Майдан – «Белокриницкой иерархии»
- с. Спасское Майдан – «Белокриницкой иерархии»
- с. Спасское Майдан – «Поморского согласия»
- с. Елховка – «Белокриницкой иерархии»
- с. Новый Усад – 2 общины «Поморского брачного согласия»
- с. Антоново – «Поморского брачного согласия»
- д. Турбанка – «Поморского согласия»
- д. Огнево-Майдан – «Поморского брачного согласия»
- с. Белавка – «Спасова согласия»
- с. Чугуново – «Спасова согласия»
Ф. 61, оп. 316, д. 1006, лл. 15 – 18.
V. Горбатовский уезд – 17 общин:
- с. Ворсма – «Спасова согласия»
- г. Горбатов и его окрестности – «Белокриницкой иерархии»
- д. Б. Чубалово – «Спасова согласия»
- д. М. Чубалово – «Спасова согласия»
- д. Богданова – «Спасова согласия»
- д. Венец – «Спасова согласия»
- д. Натальино – «Спасова согласия»
- с. Мартово – «Белокриницкой иерархии»
- д. Окулово – «Поморского брачного согласия»
- д. Степурино – «Спасова согласия»
- с. Бочиха – «Белокриницкой иерархии»
- с. Хвощевка – «Спасова согласия»
- д. Шишова – «Спасова согласия»
- д. Масленка – «Спасова согласия»
- д. Рыльково – «Спасова согласия»
- д. Панино – «Спасова согласия»
- с. Озерищи – «Спасова согласия»
VI. Княгининский уезд – 10 общин:
- с. Картмазовка – «Поморского брачного согласия»
- с. Бокалды – «Поморского брачного согласия»
- с. Конышево – «Спасова согласия»
- с. Богохранимое – «Поморского брачного согласия»
- с. Б. Мурашкино – «Белокриницкой иерархии»
- д. Коноплянка – «Безпоповцев самокрестов»
- с. Ичалки – «Спасова согласия»
- с. Рождествено – «Поморского брачного согласия»
- д. Княж-Павлово – «Поморского законно-брачного согласия»
- с. Кремницкое – «Самокрещенского брачного согласия»
VII. Лукояновский уезд – 12 общин:
- с. Б. Маресево – «Белокриницкой иерархии»
- д. Языковка – «Спасова согласия»
- с. Кемля – «Спасова согласия»
- д. Ташкина – «Спасова согласия»
- с. М. Силино – «Спасова согласия»
- с. Байково – «Поморского брачного согласия»
- с. Средние Пичингуши – «Спасова согласия»
- с. Акаево – «Поморского брачного согласия»
- с. Оброчное – «Спасова согласия»
- с. М. Силино – «Белокриницкой иерархии»
- с. Качкурово – «Спасова согласия»
- с. Саитовка – «Спасова согласия»
VIII. Макарьевский уезд – 8 общин:
- д. Будилиха – «Белокриницкой иерархии»
- д. Борок – «Поморского брачного согласия»
- д. Красный Яр – «Белокриницкой иерархии»
- д. Ачутино – «Поморского брачного согласия»
- с. Разнежье – «Белокриницкой иерархии»
- д. Кременки – «Поморского брачного согласия»
- с. Асташиха – «Белокриницкой иерархии»
- с. Великомское – «Поморского брачного согласия»
IХ. Нижегородский уезд – 17 общин:
- с. Сохтанка – «Спасова согласия»
- д. Шерменево – «Спасова согласия»
- д. Каменки – «Спасова согласия»
- д. Гари – «Поморского брачного согласия»
- д. Гремячка – «Спасова согласия»
- с. Спирина – «Белокриницкой иерархии»
- с. Калейниково – «Самокресты»
- с. Безввозное – «Белокриницкой иерархии»
- с. Новоликеево – «Спасова согласия»
- д. Михальчиково – «Поморского брачного согласия»
- с. Мокрое – «Поморского брачного согласия»
- д. Водолейка – «Поморцы-самокресты»
- д. Мокрая – «Спасова согласия»
- д. Ельня – «Поморского брачного согласия»
- д. Цедень – «Белокриницкой иерархии»
- д. Утечина – «Поморского брачного согласия»
- д. Чачлово – «Поморского брачного согласия»
Х. Семеновский уезд – 8 общин:
- д. Елесино – «Белокриницкой иерархии»
- с. Кошелево – «Белокриницкой иерархии»
- д. Кондратьево – «Белокриницкой иерархии»
- д. Якимиха – «Белокриницкой иерархии»
- д. Наумово – «Поморского брачного согласия»
- г. Семенов – «Приемлющих священство»
- д. Понаво – «Белокриницкой иерархии»
- д. Быстрья – «Белокриницкой иерархии»
ХII. Сергачский уезд – 5 общин:
- д. Мокрый Майдан – «Спасова согласия»
- с. Толбы – «Безпоповцы»
- с. М. Ключево – «Безпоповцы»
- с. Смирново – «Спасова согласия»
- д. Шерстино – «Спасова согласия»
В 1918 г. «по материальной необеспеченности» миссионеры «в самую трудную для церкви минуту поступили на приходы».
В 1922 г. был создан Старообрядческий союз.
В 1929 г. в Н. Новгороде было 6 старообрядческих церквей и 2 молельни:
1. В 1925 г. бывшая часовня Мало-Пицкого монастыря была передана Никольской общине старообрядцев, и на углу улиц Грибоедова и Полевой появилась старообрядческая церковь (в 1929 г. «по просьбе трудящихся» она тоже была закрыта).
2. Успенская старообрядческая церковь (1923–1935 гг.).
3. Бугровский скит на кладбище (был закрыт в 1930 г., Вознесенская церковь была отдана под туберкулезную колонию).
4. Церковь б. Сироткина на Жуковской улице.
5. Молитвенный дом на Гоголевской улице Куйбышевского района (закрыт в1938 г.).
6. Молитвенный дом в Автозаводском районе (ликвидирован в 1938).
В 1935 г. на 125 старообрядческих обществ и 47 групп края было 65 молитвенных зданий.
По данным ЦАНО, в 1937–38 гг. были арестованы и расстреляны 60 человек священно- и церковнослужителей – старообрядцев, из 99 человек – служителей культа, зарегистрированных в 1935 г.
Первая старообрядческая церковь открыта после войны в 1948 г. в д. Большое Непряхино Уренского района белокриницкой иерархии.
В 1989 г. было зарегистрировано 6 религиозных объединений старообрядцев (3 – белокриницкой иерархии, 1 – беглопоповской, 2 – беспоповской). В 1990 г. числилось 8 старообрядческих общин.
Материал подготовлен
главным библиотекарем по краеведческой работе
А.А. Медведевой
Оригинал взят у cheger в Вниз по Керженцу: старообрядческие скиты
Конечно же, рассказывая про Керженец, нельзя не рассказать про его старообрядческие скиты, которых когда-то тут было очень много, сейчас же от них практически ничего не осталось. Подробнее про них можно посмотреть у меня в журнале по тегу , там уже описано состояние многих из них, сейчас же хотелось бы рассказать про три новых скита, которые мне удалось найти. Речь пойдет о Чернухинском, Городинском и Якимовом скитах.
Первым на очереди у меня был Чернухинский скит. Проехать туда оказалось очень проблемно, так как дороги там по факту нет, а та что есть, разворочена лесовозами. Приходилось пробираться по этим остаткам да прям по полянам.
В «исповедной» росписи Керженской волости села Семенова за 1742 год говорится, что кроме поселений и скитов по речкам в Чернораменских лесах, в разных урочищах обретаются келейные жители и, в частности, по речке Чернухе их тринадцать.
В 1764 году генерал Маслов по распоряжению царицы Екатерины II "разори" скиты по реке Вятке и выселил из них около тридцати тысяч старообрядцев. Многие из «гонимых» появились в Керженских лесах и основали свои скиты и обители. Около одной из келий на речке Чернухе в версте от современного села Медведево таким образом появился Чернухинский скит беглопоповекого согласия. С годами он рос, расширялся и стал занимать оба берега речки. Жили около скита и миряне, в основном по правому берегу. Скитские постройки изобиловали внутренними переходами, боковушками, светелками, чуланчиками, подклетями и подпольями с несколькими выходами наружу. Такой тип построек выработался самой жизнью с тем, чтобы скрыться при внезапных обысках или скрыть то, что не должно быть видимо.
Как не сложна была система построек, однако, она не смогла избавить скит от «Мельникова разорения» 1853 года. Вот как рассказывает об этом настоятельница Чернухинского скита - мать Евдоксия питерскому писателю Павлу Усову в 1884 году. «Много он (Мельников) нам вреда причинил. Не могу вспомнить о нем без сердца. Как теперь помню канун Успеньева дня (14 августа старого стиля), когда он нагрянул к нам в скит, грозный, суровый явился в часовню, где мы все находились, и строго сказал: «Ну, берите скорее все ваши книги и уходите». А затем запечатал нашу часовню ».
Документы свидетельствуют, что за 1853 - 1857 годы из Чернухинского, Улангельского, Комаровского, Оленевского и других скитов было изъято более двух тысяч икон. Всего в течении «черного» октября 1853 года в скитах сломано 358 жилых строения, выслано 741 человек, в том числе 164 инокини. После «визита» Павла Ивановича и его команды в Чернухинском скиту была оставлена одна обитель, а в ней всего пять инокинь. Оставлена была и моленная. Иконы из нее были изъяты, остались лишь те, что принадлежали лично матери Евдоксии.
До разорения на иконостасе моленной было 129 икон да, кроме того, 41 в трапезной. Часть из них была передана в единоверческую церковь села Медведева, а 103 иконы отправлены в Нижний Новгород. 19 икон Чернухинского скита в 1860 году оказались в Академии художеств как наиболее ценные. Одна из них, образ святого Нифантия, дожила до наших дней и хранится в собрании Государственного Русского музея. До изъятия она находилась в трапезной Чернухинского скита. На иконе имеется надпись, она говорит о том, что икона была написана в 1814 году мастером Василием Рябовым в селе Павлове (ныне районный центр Нижегородской губернии).
Сама моленная скита сооружена была в конце XVI11 века, во времена императрицы Екатерины II и при том с разрешения правительства, что и спасло её от уничтожения. Скит после «разорения» оправиться полностью не смог, но существовал.
Уставщицы Чернухинского скита
Инокини, как и сама настоятельница, на уговоры священника Медведевской церкви и других иерархов отказалась принять единоверие, оставаясь верными вере отчей. Поэтому в результате доноса батюшки Медведевской церкви Мясникова в октябре 1881 года моленная была опечатана. В своем доносе в Нижегородскую духовную консисторию он писал: «В доме крестьянки деревни Чернуха Елены Осиповны Лешевой (после пострига мать Евдоксея) устроена старообрядческая моленная ...» Для опечатывания моленной прибыли следователь, урядчик, благочинный священник Мясников и пятнадцать понятых. Забрав старопечатные книги, оставшиеся родовые иконы в моленной и в жилом здании матери Евдоксеи, опечатав моленную, уехали.
Мать Евдоксея выросла в селе Нижнее Воскресение, что на Ветлуге реке (ныне районный центр Воскресенск нашей Нижегородской области), в купеческой семье Осипа Лешева. В раннем детстве девочка Елена была отдана на воспитание и обучение в Чернухинский скит, где по прошествии нескольких лет стала настоятельницей, приняв иноческий чин.
В изъятии икон настоятельница скита, мать Евдоксия увидела великую несправедливость, потому с требованием - просьбой обращалась она к Нижегородским властям вернуть ей отобранные святыни, особенно те, что принадлежали роду Лещевых. В ответ услышала, что за самовольное устройство моленной её ожидает тюрьма. Поняв, что здесь справедливости не добьешься, она отправляется хлопотать в столицу Санкт-Петербург. Благодаря своей настойчивости, попадает на прием к министру внутренних дел России - графу Дмитрию Толстому. Надо отдать должное, граф разобрался в сути дела и отдал распоряжение: «Моленную распечатать, так как оная устраивалась с разрешения ».
Вот как описывает Павел Усов (упоминаемый выше) свои впечатления от посещения Чернухинского скита: «На крыльце деревянного одноэтажного дома, стоявшего посреди довольно просторного двора, нас встретила пожилая женщина, лег шестидесяти, среднего роста, стройная, с живыми умными глазами. На ней был сарафан из темного ситца, особого покроя, чистый, опрятный... На голове была небольшая черная шапочка, с виду как бы черная повязка...Наконец старица Евдоксия провела нас к двери, которая была заперта несколькими замками. Когда её отворили, мы очутились в обширной комнате, задняя сторона которой до потолка была уставлена иконами... В числе икон замечательнее других икона Спасителя старинного письма, принадлежащая матери Евдоксии, в роду которой она передается из поколения в поколение. Эти поколения передали так же одно другому и легенду об этой иконе, что она никогда не давалась в руки «никониан», когда они пытались снять её с того места, где она находилась ».
Судя по этим записям Павла Усова в 1884 году, справедливость восторжествовала иконы матери Евдоксии вернули.Еще в конце XIX века. Матушка Евдоксия жаловалась петербуржцу Усову, что среди нынешнего женского поколения мало находится охотниц посвящать себя иноческой жизни и, что скиты стали скудны населением. Постепенно по разным причинам замирала скитская жизнь не только в Чернухе, по и по всей России. Особенно сильный удар был нанесен в годы Советской власти, хотя чернухинские старообрядцы долго боролись за выживание, за чистоту своей веры. Видя в «победах» цивилизации происки сатаны, они до конца дней своих жили без радио, без электричества. Исстари вставали здесь с восходом солнца и ложились спать с закатом его. Долгими зимними вечерами освещала жилища их свеча да лампада перед образами Святыми. А вместо новостей да фильмов были чтение книг старопечатных да пение псалмов Псалтыри.
Чернухинский скит
В 2005 году стояли здесь в Чернухе последние два дома. Один продали и увезли. Второй сгорел. В 2004 году бывшее поселение Чернуха покинула последняя жительница этой деревни - Жирнова Татьяна Федоровна, переехав на жительство в Медведево к племяннице. Татьяна Федоровна как бы вернулась на свою родину, она здесь, в Медведеве в 1916 году родилась. В 1937 году вышла замуж в Чернуху да, считай, всю жизнь там и прожила. С её слов от скита осталось два кладбища. Одно - старое, на левом берегу речки. Хоронили там от основания скита до Мельникова разорения (до 1853 года). Теперь там лес глухой, не сохранились даже кресты: «не знаешь - и не найдешь».
Второе - более «свежее», расположено на правом берегу речки, по Зуевской дороге. Они находятся почти напротив друг друга, через речку, от деревни с полкилометра. На втором есть и кресты, и ограды. Последнее захоронение было лет десять назад, хотя само кладбище тоже старинное.
Так угас один из проводников древлего благочестия - скит Чернухинский. Этому способствовали: в 1720 году - Питиримово разорение, в 1853 году - Мельникове разорение, в 1930 году -Советское разорение. Эти годы были годами жизненных трагедий обитателей скитов, но эти же годы были годами величия их духа, их стойкости в вере своей.
Остатки забора
Когда-то был пруд
В поисках кладбища я заехал немного в лес и наткнулся на большую делянку. Лес тут, как и везде в заволжье, вырубают по полной программе. Причем тут такая глушь, что как только я вышел из машины сделать кадр, мимо меня буквально в 20 метрах промчался огроменный заяц. Найти же кладбища мне не удалось, так как глушь, как я уже сказал, здесь несусветная!
Когда-то тут стояли дома...
Если ехать из Семенова в Красные Баки, то между платформой Захарово и станцией Керженец с левой стороны от железной дороги можно увидеть древнюю Якимиху. Мало кто знает про деревеньку эту, а существует она лет триста. Впервые встречается упоминание о ней в списке старообрядческих скитов и келий Керженской волости за 1718 год при царе Петре I. Про нее писано: «близ мельницы Иоакима - келейных жителей двое». Откуда Иоаким, а по-нашему, по-теперешнему Яким появился, никто сейчас уж не знает, про то одному Богу ведомо. Ведомо, однако, что на небольшой речке под названием Озерочная поставил он мельницу водяную и молол зерно ржаное да овсяное, обеспечивая мукой деревни окрестные: Дорофеиху, Кириллово. Кондратьево. С годами рядом с кельей, жилищем Якима (Иоакима) построились другие пришлые и образовался скит. Все они исповедовали веру «древлюю». веру отцов и дедов, а значит были старообрядцами. Духовным центром в местах тех была деревня Кондратьево, что в двух верстах от Якимихи. Возглавлял старообрядческую жизнь поп-расколыник Яков Красильников. Имел он свою моленную, куда со всей округи приходили староверы для проведения богослужений но воскресным и праздничным дням. В самой Якимихе праведностью жизни и ученостью книжной славилась Марфа Мартынова, которая в доме своем тоже имела моленную.
В 1898 году, как говорит предание, дом священника Якова в Кондратьеве сгорел, сгорела и моленная. Отчего пожар случился не известно. Одни говорили, Яков сам виноват, с огнем небрежно обошелся, другие сказывали - «челядушка» подожгла (дети то есть).Удалось батюшке вынести из огня все пожиравшего, иконы древние да книги старопечатные. Решил для сохранности, пока дом новый строится, в Якимиху отнести в моленную Марфы Мартыновой.
Волею случая, пожара ради, стали прихожане ходить на службу богоугодную не как прежде в Кондратьево, а в Якимиху, в дом Марфы. Месяц ходят, два, полгода. За время это полюбились прихожанам якимихинские моления. Да так полюбились, что весь бывший приход отца Якова перешел в деревеньку эту, а приход не малый 17 деревень, если с Якимихой считать. Быстрена, Беласовка, Дорофеииха, Кондратьево, Кириллово и т.д., около восьми сот прихожан. Моленная матушки Марфы, так стали её называть в народе, оказалась тесновата, и в 1902 году прирубили алтарь, перед входом сделали паперть. На верх моленной приладили маковку (небольшой купол) и крест, привезенный из Нижнего Новгорода. Марфе самой для удобства проживания прирублена была отдельная комната. Теперь моленная выглядела совсем как церковь, установлены были даже колокола.
Казалось бы, все идет хорошо, но жизнь есть жизнь. Донесли властям в уездный город Семенов, что в деревне малой - Якимихе ширится и растет «гнездо осиное», «гнездо раскольников», церкви православной не чтущее. На основании доноса этого в 1904 году сюда приезжает пристав. Составил он протокол о самовольном сооружении моленной и о незаконных «воровских» богослужениях в ней. Допрашивали Марфу, но дело до суда не дошло, протокол пристава остался без последствий. Пока шло разбирательство, наступил 1905 год, а в этот год царь - император Николай II издал указ о свободе вероисповедания. На основании этого указа старообрядцы якимихинского прихода официально зарегистрировались как старообрядческая религиозная община во имя Успения Пресвятой Богородицы. На общем соборе верующих общины настоятелем был избран по-прежнему священник из Кондратьева -Яков Красильников. Однако, то ли по старости, батюшке было уже около семидесяти лет, то ли проштрафился перед церковными иерархами, но в 1912 году он был отстранен от службы. Вместо него поставили молодого, сорокачетырехлетнего отца Наума (Бурлачкова). Родом он был с Малого Зиновьева, а священство вел в Ковернино.
С его приходом в Якимиху церковная служба оживилась. Количество прихожан увеличилось до двух тысяч. Перед первой мировой войной 1914 года неожиданно пришла беда. Днем отец Наум совершал чин крещения младенца. Закончив службу, церковь закрыли и ушли по домам. А вечером церкви не стало. Огонь уничтожил все. Говорили, что виноват пономарь. Когда он разжигал кадило да раздувал его, уголек малый запал под половицу, а он по рассеянности не заметил.
В пожаре том погорели иконы старинные да книги древние богослужебные, а ведь на иконы те молились предки их, отцы, деды да прадеды - столпы веры древлей. Опечаленные прихожане с отцом Наумом на общем приходском соборе решили эту церковь не восстанавливать, а построить другую на новом месте, за околицей, в ста метрах от деревни. Стараниями отца Наума да старосты моленной Варенкова были куплены срубы и положено начало постройки. На закладку храма приезжал из Нижнего Новгорода епископ Иннокентий, которым был положен первый камень и водружен крест, где должен стоять престол (Он стоит в алтаре).
К Успеньеву дню (28 августа) церковь была поставлена, а к Рождеству Богородицы (21 сентября) на звонницу подняли спасенный со старой моленной колокол. Рассказывают, что во время пожара, когда горела моленная, один из прихожан, рискуя жизнью, дабы спасти святыню, снимая его с объятой огнем колокольни, сильно обгорел, но жив остался и колокол спас. Бог не дал в обиду, дело святое. Служба велась в новом освященном храме под звон опаленного пламенем колокола. Иконы да книги церковные нашлись у братьев по вере в деревнях окрестных, переданных ими на общее благо в церковь новоотстроенную. Не оставили в беде благотворители из Семенова да Нижнего Новгорода.
Наступили годы советской власти. Из-за агитации безбожных атеистов, репрессий и угроз со стороны властей число прихожан резко сократилось. К 1930 году осталось всего две - три сотни. В 1939 году храм был закрыт совсем. Священник Наум в возрасте семидесяти лет был арестован. Иконы, как рассказывали старожилы, из храма отправили для отопления школы. С тех пор старообрядцы «ушли в подполье», стали молиться по домам тайно, чтобы не прознали власти.
Теперь век XXI. Снова свобода вероисповедания. Но время ушло. Молиться в Якимихе стало практически некому.
Если вы надумаете посетить эту маленькую, но красивую деревеньку, Якимову да Марфинину родину, то при подходе к ней, с левой стороны увидите кладбище, оно новое, ему всего около сотни лег. На нем кирпичный фундамент заросший бурьяном. Это остатки былого храма, построенного после пожара. Поклонитесь им. В самой деревне, как напоминание о бурной жизни стоят вековые липы выросшие на месте упокоения у Марфиной моленной, сгоревшей в былые времена. Кажется, что липы эти рассказывают нам, живущим сейчас, о житие - бытие отцов и дедов, нередко жертвующих жизнями своими ради нашей лучшей доли, ради нашего спасения.
Кладбище
Люди, живущие прям у этих мест, никто и не знают о славной истории своей деревни и были очень удивлены, когда я им это все рассказал.
Ну и последний скит, куда я направился - Городинский
На высоком Керженском берегу между деревнями Мериново и Взвоз в далекие от нас времена проживало племя черемисское. Так в былые годы современных марийцев называли. Места здесь привольные. В лесах много дичи. Куропатки да тетерева, словно куры около изб ходили. В реке рыбы полно, хоть ведром черпай. Вокруг стада оленей, лосей да прочей живности всякой. Жили марийцы, радуясь солнцу, прославляя природу да богов своих. Со временем поселение увеличилось настолько, что окрестные племена стали называть это поселение городом. Так и говорили: «город, где живут мери» - марийцы, значит, или просто- город Мери.
Наверное, городок с таким красивым названием существовал бы и сейчас, если бы не внезапное нападение врагов - татар диких. Словно звери, без меры голодные, напали они и в одночасье уничтожили все, что создавалось годами, а, может быть, и веками. Строения в смерче огненном в небеса ушли. Людей одних в полон забрали, других - мечами кривыми порубили. Многие пали в битве неравной. Печальная картина открылась тем, кто возвратился с охоты из окрестных лесов, да тем, кто пришел из других поселений.
Прежде всего собрали они останки соплеменников - родичей своих и уложили их на капище для проведения обряда погребения возле рощи священной. Отравив души погибших вместе с дымом погребального костра на «небесное жительство», стали думать о новом месте для оставшихся в живых. Город Мери опустел. Лишь пепелище да могильный холм над прахом предков напоминали о былом. Оставаться здесь по правилам того времени они не могли, так как закон предков запрещал строиться на месте пожарища три года. Облюбовали новое место выше но Керженцу у крутой излучины, где стоит теперь деревня Мериново. Название поселения оставили прежним - Мери, только дали пояснение, что оно новое. Вот и получилось Мери - ново или Мериново. Такова красивая, но драматичная легенда - сказание о возникновении и упадке города Мери в XII - XIII веках.
Другая легенда как бы продолжает повествование и переносит нас в XV - XVI века. Она утверждает, после разорения Макарий - Желтоволосого монастыря, что при устье Кержеца, в 1439 году казанским мурзой Улу - Махметом оставшиеся в живых монахи вместе с праведным Макарием пошли «спасая животы своя» в верха Керженские. Там, где, утомившись, останавливались они на отдых после трудного пути, воздвигали келью для проживания. Отдохнув и набравшись сил, Макарий и братия его продолжали путь дальше, а в келии оставляли одного из сотоварищей своих, монахов православных, ради искоренения язычества в местах сиих и утверждения христианства. Здесь, в обустроенной келии, на том месте, где два века назад был городок Мери, оставлен был Гавриил. Вскоре у обители его образовался скит. Ставлена была церковь деревянная. Отсюда стала распространяться вера православная, вера христианская. Местные жители, помня, что здесь был город, пусть и черемиссхшй, называли место это Городинкой, а потому и основанный скит стал прозываться Городинским. Праведный инок Гавриил, видя увеличение числа своих последователей, оставил скит и переселился выше по Керженцу, основав там другую обитель - поселение, которое носит теперь его имя - Гавриловка.
К концу XVII века, как говорит предание, вся округа была православной. Язычество, как религия, еще в прошлые века было искоренено. Несогласные принять веру Христову вытеснены были в леса Ветлуги- рскн да на Вятку. Чтили в краях Мериновских заветы старца Гавриила, крестились двуперстно, крестные ходы совершали по Солнцу, богослужения проходили по книгам старопечатным, а потому, когда грянули новины Никона, не приняли их. Отвергли изменения в обрядах и молениях всем сердцем своим. Остались верными заветам предков, праведного I авриила да Макария - святого старца.
Обеспокоило это губернское начальство да епископа нижегородского, а потому в 1720 году для искоренения «осиных гнезд» «раскольников» решено было перенести старую обветшавшую церковь из скита Городинского, который закрыли, на новое место, к роднику, выше по Керженцу. Родник тот с чистейшей ключевой водой издавна почитался у местных жителей святым и, как говорили, исцелял от болезней многих. Около родника, на привольном месте ютилось несколько крестьянских изб «скудных житием».
Теперь, с постройкой новой, перечиненной церкви это поселение стало селом, именуемым Покровским, так как освящение церкви было в день Покрова Пресвятой Богородицы.
С этого времени старообрядцев становилось с каждым годом все меньше и меньше, как в былые времена язычников. История повторяется. Сейчас на месте Городинского скита находится Мериновское кладбище. Оно смогло упокоить и помирить язычников -марийцев и старообрядцев, а тех и других с новыми православными. Здесь все равны друг перед другом, а по делам своим и перед Богом.
Нашли здесь «приют», согласно преданию, язычники XII - XIV веков, древлеправославные старообрядцы XV - XVIII веков, находят «приют» современники нашего XXI века. В приюте том все едины и вера юже. Только грехи у каждого свои.
Домовые ямы все-ещё видны
С высокого холма, где стоял когда-то скит все ещё виднеется Керженец - раньше, думается, деревьев здесь не было и открывался отличный вид на реку, а по склону к нему петляла тропинка, по которой носили воду...
В следующий раз обязательно расскажу про самый древний их всех заволжских скитов - Оленевский.
Использован текст книги "Скиты керженского края" А. Майорова
Нижегородский раскол
Памятник патриарху Никону в г.Саранске.Хотя родился он в мордовской крестьянской семье в селе Вельдеманово близ Нижнего Новгорода (в настоящее время - Перевозский район Нижегородской области). То есть памятник ему поставили все-таки по этнической принадлежности,а не по месту рождения.
Никон (в миру Никита Минов), родился 3 июня 1605 года в селе Вельдеманово (ныне Перевозский район Нижегородской области). Патриарх, политический и церковный деятель.
Уже в 19 лет стал священником в соседнем селе. Женился, но после смерти всех своих детей, их было трое, окончательно ушел из мира. С 1635 года нашел успокоение в стенах Соловецкого монастыря, где принял постриг. В 1643 году становится иугеменем Кожеозерской обители.
В 1646 году Никон был представлен царю Алексею Михайловичу, и снискал его благосклонное внимание. После этого был поставлен архимандритом московского Новоспасского монастыря. Пользуясь неограниченным доверием государя, нашел максимальные возможности для воплощения своих идей, как религиозных, так и политических.В 1648 году став митрополитом Новгородским, способствовал подавлению бунта в 1652 году. В том же году был избран новым всероссийским святителем.
С весны 1653 года патриарх Никон преступил к реформам, его жестокая и непримеримая позиция привела к расколу церкви, а затем к противостоянию с царем.
Никон объявил о том,что оставляет патриаршество и в 1658 году удалилися в Новый Иерусалим. В 1664 году Никон предпринимает попытку вернутся в Москву, но его отправляют обртано.
Собор 1667-1668 годов подтвердил никоновские реформы, в то же время снял с Никона патриарший сан. Никон был сослан под надзор в Ферапонтов монастрь, затем переведен в Кирилло-Белозерский.
Вернутся в Москву разрешено было бывшему патриарху лишь в 1681 году, при новом царе Федоре Алексеевиче, так же велись разговоры и о восстановлении сана.
Скончавшийся по пути в Москву в Ярославле 17 (27) июля 1681, Никон был погребен в Новом Иерусалиме по патриаршему чину.
Памятник старообрядческому священномученику протопопу Аввакуму, открытый 5 июня 1991 г. на его родине в селе Григорово Большемурашкинского района Нижегородской области. 30 июля 2009 года. (Фот. Борисова Л. К.)
Аввакум, протопоп (1605 - 1681) - знаменитый вероучитель русского раскола XVII в., участвовал в исправлении церковных книг, предпринятом при Алексее Михайловиче патриархом Иосифом. Однако, когда преемник Иосифа, Никон, признав все предыдущие исправления ошибочными, предпринял исправление православных богослужебных книг по греческим оригиналам, Аввакум объявил себя непримиримым врагом всяких новшеств и стал во главе раскола.
В своих сочинениях Аввакум рассматривает никонианские новшества как осквернение церкви, предсказывает близкое пришествие антихриста, проповедует бегство из мира и самосожжение. Аввакум подвергся жестоким гонениям, ссылке, заточению, пыткам и, наконец, был расстрижен, проклят церковным собором и сожжен на костре.
